среда, 16 сентября 2015
21:06
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 15 сентября 2015
19:10
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 05 сентября 2015
00:50
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 22 августа 2015
10:59
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 21 августа 2015
23:46
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
22:52
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 07 июля 2015
18:28
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 06 января 2015
18:30
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 30 июня 2014
22:36
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 09 июня 2014
Предисловие
Сборник заметок, что ранее были закрытыми записями. Взглянув на них вновь, я понял, что они весьма неплохи. Приятного чтения.
P.S.Мысли в последней заметке я планирую развить как-нибудь потом.
"Кто такой философ?"
Кто такой философ? Этот странный, глупый и бессмысленный, бесполезный вопрос очень важен, потому что...
Почему? Потому что философ есть существо крайне удивительное. Он, по существу, самый жалкий из человеков.
И он же наиболее странный, он же наиболее человек и наиболее не человек, он пытается стать нечеловеком и проваливает с треском это задание, хотя сам так не считает. Понимание приходит к нему только в самом конце.
Сейчас я словно выблёвываю эти строки. А про что мне ещё писать?
Философ превращает своё бытие в страшный пожар: загорается вся вселенная и каждая душа в ней. "Се творю всё новое". Философ есть маленький апокалипсис. Мир пересоздаётся его душой, переплавляется. Можно, правда, с тою же основательностью сказать, что философ создаёт мир с нуля, открывает для себя мир. Мир бросается ему в объятья.
Всегда есть два: человек и его мир или мир и его человек. Два должны стать одна плоть. Философия есть наиболее священный брак. Философия есть преображённый мир. Или, по-другому: философ и мир есть наиболее святая семья.
Поэтому философия не есть лишь один из аспектов универсума, а весь преображённый универсум: мир+его человек/человек+его мир. Хотя здесь уже и не плюс, а умножение. Плюс - у остальных.
Философия есть величайшая трагедия любви и торжество эгоизма. Можно сказать и так: философия есть любовь по преимуществу, но в конце эту любовь ждёт трагедия эгоизма.
Философ-пожар уничтожает иные миры, создавая свой. Это не только миры других философов, но и миры нефилософствующих людей. Потому философ борется за свой мир как единственный.
Он борется за души остальных людей, но уничтожает их, перемалывает их. И в то же время он как раз и даёт им истинную жизнь, ибо философия есть и жертва.
Философ полностью отдаёт себя миру, всего и без остатка, он изничтожает, иссушает себя во имя остальных, во имя мира, каждой даже пылинки, от самого философа ничего не остаётся. Философсвующий настолько влюблён, но его любовь, его свободная отдача миру и соответствующий этому (или тождественный - так лучше) выход мира навстречу любящему - также абсолютно свободный - есть и абсолютная тирания, удушающая рука, насилующая естество объекта любви. И это одно и то же.
Любовник философа, его свободная жена есть и жертва жесточайшего изнасилования.
"Смерть философа"
Смерть философа есть самый важный момент в его философии, который если и не превосходит значением жизнь философа, то во всяком случае равен ей.
Философская троица: философ+мир+оба вместе. Это троица есть мир в мире, завоеватель миров других монад, завоеватель вселенной.
О том, сколько мощи скрыто в философе, я уже писал. И вот это огненная гора умирает. Раз - и умирает.
Это не менее удивительно, чем весь огонь этой души. Смерть каждого человека удивительна, она вызывает ужас и недоумение, философ же - это кульминация и даже шаг за грань, но и он умирает.
Философия умирает вместе с её философом. Философствующий человек думает, что преобразовал мир, сжёг его дотла, подарил любовь и изнасиловал, но затем "пуф!" - и его нет, а вместе с ним гибнет и его мир.
Вот почему первый шаг к победе философа - это воскресение. Иисус Христос - единственный философ, которому это удалось.
Дополнения: Воскресали до Христа и после Христа, однако принцип смерти не убивал никто. Бессмертные были и до Христа, однако Иисус добровольно стал смертным, принял смерть и, войдя в неё, освятил, поменял принцип, уничтожил смерть.
"Об экспансии в философии"
Ничто так не доказывает неспособность понять чужую философию, как "экспансия" во всей истории (европейской, во всяком случае) философии.
Философская экспансия проявляется в двух основных видах:
1) чужая философия рассматривается как ошибка;
2) чужая философия признаётся определённым моментом в развитии на пути к истинной философии.
В обоих случаях философ именно свою философию полагает единственной, она служит у него критерием для оценки философии других.
Если первый вид экспансии в пояснениях не нуждается, то второй и сложнее для понимания, и интереснее.
Самым лучшим видом второй экспансии является, безусловно, история философии Гегеля: она не только потрясающе глубока, но и чрезвычайно ярка, почти вгрызается в душу.
Каждая философия - лишь относительный момент, ошибающийся лишь в том, что этот момент выставляется как абсолютный. Это экспансионное настроение уважает чужое настолько, насколько вообще можно уважать в философии - признание истинности за любой философией (или почти любой).
Но эта экспансия делает то же, что и первый вид: убивает плюральность, свободу и индивидуальность. Философ по-прежнему утверждает существование и истинность только одной философии, при этом не только лишь отбрасывая других философов, а пожирая и порабощая их.
Сборник заметок, что ранее были закрытыми записями. Взглянув на них вновь, я понял, что они весьма неплохи. Приятного чтения.
P.S.Мысли в последней заметке я планирую развить как-нибудь потом.
"Кто такой философ?"
Кто такой философ? Этот странный, глупый и бессмысленный, бесполезный вопрос очень важен, потому что...
Почему? Потому что философ есть существо крайне удивительное. Он, по существу, самый жалкий из человеков.
И он же наиболее странный, он же наиболее человек и наиболее не человек, он пытается стать нечеловеком и проваливает с треском это задание, хотя сам так не считает. Понимание приходит к нему только в самом конце.
Сейчас я словно выблёвываю эти строки. А про что мне ещё писать?
Философ превращает своё бытие в страшный пожар: загорается вся вселенная и каждая душа в ней. "Се творю всё новое". Философ есть маленький апокалипсис. Мир пересоздаётся его душой, переплавляется. Можно, правда, с тою же основательностью сказать, что философ создаёт мир с нуля, открывает для себя мир. Мир бросается ему в объятья.
Всегда есть два: человек и его мир или мир и его человек. Два должны стать одна плоть. Философия есть наиболее священный брак. Философия есть преображённый мир. Или, по-другому: философ и мир есть наиболее святая семья.
Поэтому философия не есть лишь один из аспектов универсума, а весь преображённый универсум: мир+его человек/человек+его мир. Хотя здесь уже и не плюс, а умножение. Плюс - у остальных.
Философия есть величайшая трагедия любви и торжество эгоизма. Можно сказать и так: философия есть любовь по преимуществу, но в конце эту любовь ждёт трагедия эгоизма.
Философ-пожар уничтожает иные миры, создавая свой. Это не только миры других философов, но и миры нефилософствующих людей. Потому философ борется за свой мир как единственный.
Он борется за души остальных людей, но уничтожает их, перемалывает их. И в то же время он как раз и даёт им истинную жизнь, ибо философия есть и жертва.
Философ полностью отдаёт себя миру, всего и без остатка, он изничтожает, иссушает себя во имя остальных, во имя мира, каждой даже пылинки, от самого философа ничего не остаётся. Философсвующий настолько влюблён, но его любовь, его свободная отдача миру и соответствующий этому (или тождественный - так лучше) выход мира навстречу любящему - также абсолютно свободный - есть и абсолютная тирания, удушающая рука, насилующая естество объекта любви. И это одно и то же.
Любовник философа, его свободная жена есть и жертва жесточайшего изнасилования.
"Смерть философа"
Смерть философа есть самый важный момент в его философии, который если и не превосходит значением жизнь философа, то во всяком случае равен ей.
Философская троица: философ+мир+оба вместе. Это троица есть мир в мире, завоеватель миров других монад, завоеватель вселенной.
О том, сколько мощи скрыто в философе, я уже писал. И вот это огненная гора умирает. Раз - и умирает.
Это не менее удивительно, чем весь огонь этой души. Смерть каждого человека удивительна, она вызывает ужас и недоумение, философ же - это кульминация и даже шаг за грань, но и он умирает.
Философия умирает вместе с её философом. Философствующий человек думает, что преобразовал мир, сжёг его дотла, подарил любовь и изнасиловал, но затем "пуф!" - и его нет, а вместе с ним гибнет и его мир.
Вот почему первый шаг к победе философа - это воскресение. Иисус Христос - единственный философ, которому это удалось.
Дополнения: Воскресали до Христа и после Христа, однако принцип смерти не убивал никто. Бессмертные были и до Христа, однако Иисус добровольно стал смертным, принял смерть и, войдя в неё, освятил, поменял принцип, уничтожил смерть.
"Об экспансии в философии"
Ничто так не доказывает неспособность понять чужую философию, как "экспансия" во всей истории (европейской, во всяком случае) философии.
Философская экспансия проявляется в двух основных видах:
1) чужая философия рассматривается как ошибка;
2) чужая философия признаётся определённым моментом в развитии на пути к истинной философии.
В обоих случаях философ именно свою философию полагает единственной, она служит у него критерием для оценки философии других.
Если первый вид экспансии в пояснениях не нуждается, то второй и сложнее для понимания, и интереснее.
Самым лучшим видом второй экспансии является, безусловно, история философии Гегеля: она не только потрясающе глубока, но и чрезвычайно ярка, почти вгрызается в душу.
Каждая философия - лишь относительный момент, ошибающийся лишь в том, что этот момент выставляется как абсолютный. Это экспансионное настроение уважает чужое настолько, насколько вообще можно уважать в философии - признание истинности за любой философией (или почти любой).
Но эта экспансия делает то же, что и первый вид: убивает плюральность, свободу и индивидуальность. Философ по-прежнему утверждает существование и истинность только одной философии, при этом не только лишь отбрасывая других философов, а пожирая и порабощая их.
воскресенье, 01 июня 2014
Мир "Шерлока" чудесен в довольно узком смысле - в нём случаются невероятные вещи, больше похожие на вымысел. Это одна сторона. Другая стороны - страстное желание героев сделать мир чудесным, даже сказочным. Или, наверное, так: стремление героев к сказочности делает мир "Шерлока" чудесным.
Это проявляется в странных играх таксиста, в тумане "Собаки Баскервилей", в выключателе на бомбе, в самом факте существования Эпплдора. Самое яркое - в приключениях Шерлока и Джона. Я не очень люблю слово "приключения", но здесь оно как нельзя лучше отражает стремления героев (и слово "герои" пришлось к месту): Шерлок и Джон находятся в их любимой игре, когда они расследуют дело. Другие персонажи - Магнуссен, таксист, Мэри, террористы из третьего сезона - тоже не очарованы тягой к приключениям.
Они делают из мира сказку, а общество эту сказку встречает овациями, переходящими в нездоровый интерес (см. третий сезон и клую фанатов Шерлока).
Всё несчастье заключается в том, что мир "Шерлока" - не сказка, которую персонажи хотят из него сделать. Эта серьёзность иногда просыпается довольно ненавязчиво во время критических моментов (такая критическая ситуация заставила Шерлока убить Магнуссена). Однако гораздо чаще сказочность разрушается намеренно. Каким образом?
Джим Мориарти. О, это единственный по-настоящему безумный герой эпопеи! Это анти-сказочный человек. Джим ненавидит сказку, он всего себя посвятил её разрушению. Зачем ему огромная преступная сеть? Чтобы разрушить сказочность всего мира. Это, по большому счёту, выдающийся человек из нашего мира, попавший в мир "Шерлока" - в мир, где у людей развито нездоровое стремление к чудесности. Но обезумел он не поэтому. Всё дело в том, что эта тяга к чуду заразила и его: она проникает через его подсознание, незаметно пробирается через душу. "Отвратительно", - вот единственная мысль, что заслонила его разум в детстве. "Что-то здесь не так и это что-то заражает меня".
Он против своей воли участвует в созидании сказки, становится "злодеем", "консультирующим преступником". И в то же время он и есть настоящий злодей: он единственный, кто желает разрушить сказку (самый яркий пример - третий эпизод второго сезона, когда все поверили в выдуманный компьютерный код). Сказочный злодей и анти-сказочный злодей переплетаются в нём. Сказочный Джим любит Шерлока, анти-сказочный его ненавидит.
Это проявляется в странных играх таксиста, в тумане "Собаки Баскервилей", в выключателе на бомбе, в самом факте существования Эпплдора. Самое яркое - в приключениях Шерлока и Джона. Я не очень люблю слово "приключения", но здесь оно как нельзя лучше отражает стремления героев (и слово "герои" пришлось к месту): Шерлок и Джон находятся в их любимой игре, когда они расследуют дело. Другие персонажи - Магнуссен, таксист, Мэри, террористы из третьего сезона - тоже не очарованы тягой к приключениям.
Они делают из мира сказку, а общество эту сказку встречает овациями, переходящими в нездоровый интерес (см. третий сезон и клую фанатов Шерлока).
Всё несчастье заключается в том, что мир "Шерлока" - не сказка, которую персонажи хотят из него сделать. Эта серьёзность иногда просыпается довольно ненавязчиво во время критических моментов (такая критическая ситуация заставила Шерлока убить Магнуссена). Однако гораздо чаще сказочность разрушается намеренно. Каким образом?
Джим Мориарти. О, это единственный по-настоящему безумный герой эпопеи! Это анти-сказочный человек. Джим ненавидит сказку, он всего себя посвятил её разрушению. Зачем ему огромная преступная сеть? Чтобы разрушить сказочность всего мира. Это, по большому счёту, выдающийся человек из нашего мира, попавший в мир "Шерлока" - в мир, где у людей развито нездоровое стремление к чудесности. Но обезумел он не поэтому. Всё дело в том, что эта тяга к чуду заразила и его: она проникает через его подсознание, незаметно пробирается через душу. "Отвратительно", - вот единственная мысль, что заслонила его разум в детстве. "Что-то здесь не так и это что-то заражает меня".
Он против своей воли участвует в созидании сказки, становится "злодеем", "консультирующим преступником". И в то же время он и есть настоящий злодей: он единственный, кто желает разрушить сказку (самый яркий пример - третий эпизод второго сезона, когда все поверили в выдуманный компьютерный код). Сказочный злодей и анти-сказочный злодей переплетаются в нём. Сказочный Джим любит Шерлока, анти-сказочный его ненавидит.
среда, 12 марта 2014
Весь мир "Шерлока" - это один из вариантов современной мифологии. Я бы даже назвал "Шерлока" эротическим триллером, но об этом позже.
Античный космос "Шерлока" - это Лондон, за пределами которого лишь неопределённая тьма и небытие. Олимп "Шерлока" - это улица Бэйкер, 221Б. Лондон - это пульсирующее сердце "шерлоковского" мира.
"Главное - вернуться в Лондон, надышаться им, вновь почувствовать биение его сердца".
Лондон - это настоящий гимн жизни во всех её проявлениях. Следует только помнить, что есть много Лондонов, и "Шерлок" показывает только один из них.
Заметьте, сериал чрезвычайно редко показывает нам то, как люди работают, отдыхают, живут с семьёй и прочее в таком роде. Всё это либо на заднем плане, либо, когда центрируют внимание на таких деталях, кажется невероятно скучным. Это - другой Лондон, и не о нём "Шерлок".
Лондон "Шерлока" обладает строгой кастовой системой, он как бы скульптура.
Жители "шерлоковского" Лондона различаются междк собой своей эротической страстью, одержимостью, своим выворачиванием наизнанку ради желаемого объекта. Лондон - это множество фонтанов эротической энергии разных цветов и напряжённости. Это ревущая от возбуждения радуга.
Энергия жителей "шерлоковского" Лондона бывает или божественная, или человеческая. Правда, боги и люди здесь поменялись местами: именно боги здесь активнее всего, люди же замерли в восхищении и онанируют.
Сонм богов представлен Шерлоком, Джоном, Мориарти, Ирэн, Магнусеном и другими. Лондон принадлежит им, Лондон - это их поле для эротического танца.
Но "шерлоковский" Лондон - это ещё и эпидемия. К третьему сезону она распространяется по всей Великобритании - у здешних богов появляется целая армия "фанатов".
Но этот Лондон-миф разрастается и изменяется. На эту чарующую радугу невозможно не смотреть.
Античный космос "Шерлока" - это Лондон, за пределами которого лишь неопределённая тьма и небытие. Олимп "Шерлока" - это улица Бэйкер, 221Б. Лондон - это пульсирующее сердце "шерлоковского" мира.
"Главное - вернуться в Лондон, надышаться им, вновь почувствовать биение его сердца".
Лондон - это настоящий гимн жизни во всех её проявлениях. Следует только помнить, что есть много Лондонов, и "Шерлок" показывает только один из них.
Заметьте, сериал чрезвычайно редко показывает нам то, как люди работают, отдыхают, живут с семьёй и прочее в таком роде. Всё это либо на заднем плане, либо, когда центрируют внимание на таких деталях, кажется невероятно скучным. Это - другой Лондон, и не о нём "Шерлок".
Лондон "Шерлока" обладает строгой кастовой системой, он как бы скульптура.
Жители "шерлоковского" Лондона различаются междк собой своей эротической страстью, одержимостью, своим выворачиванием наизнанку ради желаемого объекта. Лондон - это множество фонтанов эротической энергии разных цветов и напряжённости. Это ревущая от возбуждения радуга.
Энергия жителей "шерлоковского" Лондона бывает или божественная, или человеческая. Правда, боги и люди здесь поменялись местами: именно боги здесь активнее всего, люди же замерли в восхищении и онанируют.
Сонм богов представлен Шерлоком, Джоном, Мориарти, Ирэн, Магнусеном и другими. Лондон принадлежит им, Лондон - это их поле для эротического танца.
Но "шерлоковский" Лондон - это ещё и эпидемия. К третьему сезону она распространяется по всей Великобритании - у здешних богов появляется целая армия "фанатов".
Но этот Лондон-миф разрастается и изменяется. На эту чарующую радугу невозможно не смотреть.
Меня убедили публиковать здесь обзор замечательного сериала"Шерлок".
Обзор - или, лучше сказать, небольшой мой взгляд - будет состоять из нескольких маленьких заметок. Закончится публикация ориентировочно в течение двух недель.
Обзор - или, лучше сказать, небольшой мой взгляд - будет состоять из нескольких маленьких заметок. Закончится публикация ориентировочно в течение двух недель.
четверг, 30 января 2014
15:42
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
15:24
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
15:15
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 16 декабря 2013
21:32
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 29 июня 2013
Анри Корбен в своей "Истории исламской философии" писал о мыслителей христианских и мыслителей мусульманских: христианские философы воспринимают других философов во времени, а мусульманские - в пространстве. Для философа-христианина иные, нежели его, философии, уже ушли в прошлое либо только должны придти. Для философа-мусульманина иные философы не позади и не впереди, а под ногами, сверху либо по соседству.
Для философа-мусульманина один из любопытнейших вопросов: как философская истина вообще может быть временной?
Вот и я с тех самых пор, как нашёл Его в себе, воспринимаю мир пространственно, а не временно.
Я уже не спешу, не беспокоюсь о будущем. В этом есть свои недостатки, но мы справимся с ними.
Для философа-мусульманина один из любопытнейших вопросов: как философская истина вообще может быть временной?
Вот и я с тех самых пор, как нашёл Его в себе, воспринимаю мир пространственно, а не временно.
Я уже не спешу, не беспокоюсь о будущем. В этом есть свои недостатки, но мы справимся с ними.
Письмо второе. О двух типах монад.
Монады неоднородны: есть научные монады, художественные монады, любовные монады, философствующие монады и множество других.
Но сегодня я буду говорить о другой классификации: монады-творцы и монады-потребители. Каждая монада творит, но есть творение оригинальное и творение с оглядкой.
Возьмём, скажем,
1) Ньютона и ученика средней школы.
2) Статистика, открывшего какой-либо статистический метод, и правового статистика, использующего этот метод.
Статистик и Ньютон открыли закон своими силами, а ученик и правовой статистик используют этот метод, убеждаясь в его правильности на практике.
То же отношение существует между художником и тем, кто приобщается к его творению.
Приобщение - хорошее слово. Подлинное творение - это открытие/формулировка закона Ньютоном, а использование этого закона - лишь приобщение к творению.
Монада-потребитель не просто принимает на веру новую область бытия, сотворённую другой монадой. Приобщение активно.
Читая художественную книгу, применяя физический закон, монада-потребитель совершает схожие с творцом действия.
Отличие мы должны видеть не в первенстве монады-творца, не в том, что монада-творец лишь указал путь творения физического закона, художественного произведения, а в характере творческого действия монады.
Действие монады-творца носит моно-плюральный характер. Создание и открытие есть одно и то же и не одно и то же - и это одно и тоже и не одно и то же.
У монады-потребителя связь двух моментов другая. Её потребительское действие есть лишь пассивное восприятие и лишь активное создание, уже нет того брачного проникновения и единства: супруги немного повздорили. Это нельзя объяснить, но можно почувствовать.
Потребительский акт есть акт мистического общения с монадой-творцом: монада-потребитель приобщается к реальности через монаду-творца. Монада-творец общается непосредственно с реальностью, а монада-потребитель непосредственно общается с монадой-творцом, и через неё приобщается к реальностью.
Монады неоднородны: есть научные монады, художественные монады, любовные монады, философствующие монады и множество других.
Но сегодня я буду говорить о другой классификации: монады-творцы и монады-потребители. Каждая монада творит, но есть творение оригинальное и творение с оглядкой.
Возьмём, скажем,
1) Ньютона и ученика средней школы.
2) Статистика, открывшего какой-либо статистический метод, и правового статистика, использующего этот метод.
Статистик и Ньютон открыли закон своими силами, а ученик и правовой статистик используют этот метод, убеждаясь в его правильности на практике.
То же отношение существует между художником и тем, кто приобщается к его творению.
Приобщение - хорошее слово. Подлинное творение - это открытие/формулировка закона Ньютоном, а использование этого закона - лишь приобщение к творению.
Монада-потребитель не просто принимает на веру новую область бытия, сотворённую другой монадой. Приобщение активно.
Читая художественную книгу, применяя физический закон, монада-потребитель совершает схожие с творцом действия.
Отличие мы должны видеть не в первенстве монады-творца, не в том, что монада-творец лишь указал путь творения физического закона, художественного произведения, а в характере творческого действия монады.
Действие монады-творца носит моно-плюральный характер. Создание и открытие есть одно и то же и не одно и то же - и это одно и тоже и не одно и то же.
У монады-потребителя связь двух моментов другая. Её потребительское действие есть лишь пассивное восприятие и лишь активное создание, уже нет того брачного проникновения и единства: супруги немного повздорили. Это нельзя объяснить, но можно почувствовать.
Потребительский акт есть акт мистического общения с монадой-творцом: монада-потребитель приобщается к реальности через монаду-творца. Монада-творец общается непосредственно с реальностью, а монада-потребитель непосредственно общается с монадой-творцом, и через неё приобщается к реальностью.
четверг, 20 июня 2013
Сегодня я нашёл Его в себе. Теперь... даже не знаю, что теперь. Это начало новых поисков и переживаний, начало трудов.
Не думал, что их будет столько!
Несмотря на это, я так рад. Череда дурных мучений подошла к концу. Я с Ним и Он со мной. Впереди ещё столько всего, однако Он - последний ключ и мой новый друг и господин, я вышел на конечный путь. Или начинаю выходить на него.
Только на этот раз я стою на твёрдой почве.
Не думал, что их будет столько!
Несмотря на это, я так рад. Череда дурных мучений подошла к концу. Я с Ним и Он со мной. Впереди ещё столько всего, однако Он - последний ключ и мой новый друг и господин, я вышел на конечный путь. Или начинаю выходить на него.
Только на этот раз я стою на твёрдой почве.