Предисловие

Сборник заметок, что ранее были закрытыми записями. Взглянув на них вновь, я понял, что они весьма неплохи. Приятного чтения.

P.S.Мысли в последней заметке я планирую развить как-нибудь потом.


"Кто такой философ?"

Кто такой философ? Этот странный, глупый и бессмысленный, бесполезный вопрос очень важен, потому что...
Почему? Потому что философ есть существо крайне удивительное. Он, по существу, самый жалкий из человеков.
И он же наиболее странный, он же наиболее человек и наиболее не человек, он пытается стать нечеловеком и проваливает с треском это задание, хотя сам так не считает. Понимание приходит к нему только в самом конце.
Сейчас я словно выблёвываю эти строки. А про что мне ещё писать?
Философ превращает своё бытие в страшный пожар: загорается вся вселенная и каждая душа в ней. "Се творю всё новое". Философ есть маленький апокалипсис. Мир пересоздаётся его душой, переплавляется. Можно, правда, с тою же основательностью сказать, что философ создаёт мир с нуля, открывает для себя мир. Мир бросается ему в объятья.
Всегда есть два: человек и его мир или мир и его человек. Два должны стать одна плоть. Философия есть наиболее священный брак. Философия есть преображённый мир. Или, по-другому: философ и мир есть наиболее святая семья.
Поэтому философия не есть лишь один из аспектов универсума, а весь преображённый универсум: мир+его человек/человек+его мир. Хотя здесь уже и не плюс, а умножение. Плюс - у остальных.
Философия есть величайшая трагедия любви и торжество эгоизма. Можно сказать и так: философия есть любовь по преимуществу, но в конце эту любовь ждёт трагедия эгоизма.
Философ-пожар уничтожает иные миры, создавая свой. Это не только миры других философов, но и миры нефилософствующих людей. Потому философ борется за свой мир как единственный.
Он борется за души остальных людей, но уничтожает их, перемалывает их. И в то же время он как раз и даёт им истинную жизнь, ибо философия есть и жертва.
Философ полностью отдаёт себя миру, всего и без остатка, он изничтожает, иссушает себя во имя остальных, во имя мира, каждой даже пылинки, от самого философа ничего не остаётся. Философсвующий настолько влюблён, но его любовь, его свободная отдача миру и соответствующий этому (или тождественный - так лучше) выход мира навстречу любящему - также абсолютно свободный - есть и абсолютная тирания, удушающая рука, насилующая естество объекта любви. И это одно и то же.
Любовник философа, его свободная жена есть и жертва жесточайшего изнасилования.

"Смерть философа"

Смерть философа есть самый важный момент в его философии, который если и не превосходит значением жизнь философа, то во всяком случае равен ей.
Философская троица: философ+мир+оба вместе. Это троица есть мир в мире, завоеватель миров других монад, завоеватель вселенной.
О том, сколько мощи скрыто в философе, я уже писал. И вот это огненная гора умирает. Раз - и умирает.
Это не менее удивительно, чем весь огонь этой души. Смерть каждого человека удивительна, она вызывает ужас и недоумение, философ же - это кульминация и даже шаг за грань, но и он умирает.
Философия умирает вместе с её философом. Философствующий человек думает, что преобразовал мир, сжёг его дотла, подарил любовь и изнасиловал, но затем "пуф!" - и его нет, а вместе с ним гибнет и его мир.
Вот почему первый шаг к победе философа - это воскресение. Иисус Христос - единственный философ, которому это удалось.
Дополнения: Воскресали до Христа и после Христа, однако принцип смерти не убивал никто. Бессмертные были и до Христа, однако Иисус добровольно стал смертным, принял смерть и, войдя в неё, освятил, поменял принцип, уничтожил смерть.

"Об экспансии в философии"

Ничто так не доказывает неспособность понять чужую философию, как "экспансия" во всей истории (европейской, во всяком случае) философии.
Философская экспансия проявляется в двух основных видах:
1) чужая философия рассматривается как ошибка;
2) чужая философия признаётся определённым моментом в развитии на пути к истинной философии.
В обоих случаях философ именно свою философию полагает единственной, она служит у него критерием для оценки философии других.
Если первый вид экспансии в пояснениях не нуждается, то второй и сложнее для понимания, и интереснее.
Самым лучшим видом второй экспансии является, безусловно, история философии Гегеля: она не только потрясающе глубока, но и чрезвычайно ярка, почти вгрызается в душу.
Каждая философия - лишь относительный момент, ошибающийся лишь в том, что этот момент выставляется как абсолютный. Это экспансионное настроение уважает чужое настолько, насколько вообще можно уважать в философии - признание истинности за любой философией (или почти любой).
Но эта экспансия делает то же, что и первый вид: убивает плюральность, свободу и индивидуальность. Философ по-прежнему утверждает существование и истинность только одной философии, при этом не только лишь отбрасывая других философов, а пожирая и порабощая их.